Ансамбль исторического центра города: и охранять и созидать. Отклик на статью Юрия Кишика

Статью Кишика можно найти тут: «Архитектура и строительство», № 3/4, 2009

Юрий Кишик известен большинству любителей истории Гродно как автор однозначно блестящей книжки «Градостроительная культура Гродно».

Да, дотошные исследователи нашли в ней несколько фактологических ошибок, критиковали некоторые подходы автора, однако та книга была ценна для нас прежде всего новым, незашоренным взглядом на историю города, тем резонансом, который она вызвала в душах жителей, неравнодушных к его прошлому и настоящему.

Лично я прочитал книжку запоем, на одном дыхании. И вот, открыв очередной номер журнала «Архитектура и строительство» в надежде обнаружить что-либо по гродненской проблематике, я прямо замер, увидев новую опубликованную статью знаменитого автора. Прочитанное и увиденное повергло в легкий шок и заставило задуматься над тем, что множество вопросов, казавшихся прежде риторическими, теперь обретают весьма практическую, зримую плоскость. Вероятно настало время осмысления места движения в защиту историко-культурного наследия в современной жизни Гродно: какие вообще цели мы преследуем, и на каких столпах стоим. Обещаю, что освящению этих вопросов на данной странице будет посвящено еще немало материалов. Но посмотрим же, что пишет и что предлагает Ю.Кишик.

Не буду специально комментировать проектное предложение Ю.Кишика по строительству нового ансамбля Советской площади Гродно. Поясню лишь, что оно отвергает воссоздание Фары Витовта, как, впрочем, и всего остального, зато предполагает строительство двух огромных зданий с модными нынче башенками. Пусть читатель сам составит свое мнение о проекте. Меня же больше интересует теоретическое обоснование, которое автор приводит на протяжении почти всей статьи.

Схематическое изображение современного вида площади

Эскизный вариант оформления центра Гродно (панорама)

Эскизный вариант оформления центра Гродно (схема плана)

ПК сожалению, его взгляды, его специфическая последовательность аргументации вызывает ощущение полной каши идей, заставляя вспомнить слова профессора Пребраженского о том, что разруха – это не старуха с клюкой, разруха у нас в головах. И именно эта разруха рождает эти монструозные проекты, эту путаницу, когда «смешались в кучу кони, люди» и совсем непонятно что же в конце концов хотел сказать автор. Боюсь, что единственным смыслом нескольких тысяч машинописных знаков было утверждение собственного проектного предложения. Если это действительно так, и больше никакой другой роли статья не играет, тогда мне в очередной раз становится действительно страшно за судьбу своего города.

Начнем с того, что автор нападает на движение в защиту исторического центра Гродно, одновременно, правда, признавая его силу: «Если в 1960-х гг. сложившаяся застройка рассматривалась как препятствие к новым формам жизни, то, напротив, охранительство, в развитии которого к настоящему времени лидирующую роль захватили некоторые историки, краеведы и литераторы, пришло к крайностям настолько радикальным, что стало препятствовать минимальным реконструктивным мероприятиям, подчас жизненно необходимым для функционирования города. Искреннее желание сберечь старый город у части жителей и проектировщиков приводит к консервативным взглядам. Оранительская психология блокирует любые поиски выразительности центра города – вторжение в существующее вызывает резкую эмоциональную реакцию (вплоть до неприятия новых тротуаров, которые воспринимаются как покушение на исторический облик Гродно)».

Сразу же возникают два вопроса. Первый: неужели автор имел ввиду вырванные и выброшенные вон в неизвестном направлении (причем с обманом общественности) десятки музейных бордюров и плиток «Magistrat M. Grodno»? Если их, то, как говорится, комментарии излишни.

Во-вторых, в приведенном пассаже мы сталкиваемся с ужасным непониманием самой сути всего движения в защиту историко-культурного наследия. Добро бы один Ю.Кишик не понимал, так ведь многие думают так же как он.

А ведь на самом деле люди, потенциально заявляющие себя как охранники наследия, хотят перемен в городском облике не меньше, чем рядовые жители Гродно, и даже больше их, и они знают точное направление необходимой трансформации. Проблема же заключается в том, что избранная городской администрацией линия развития, на которую за прошедшие 3–4 года были потрачены колоссальные материальные средства, прямо противоположна их идеальному видению исторического Гродно. В этом-то и состоит основная суть всей критической аргументации, излагающейся чуть ли не в каждом материале данного сайта.

Далее автор прошелся по проблеме новой архитектуры в исторической среде старого города. Проблема на самом деле очень актуальная для любого европейского города. Вот что пишет архитектор: «Ошибочность [охранительного] подхода доказана всей историей градостроительства. Всемирно известные ансамбли создавались именно как сочетание зданий различных эпох. Именно естественности, органичности развития города противопоставлены любые абсолюты – в том числе и абсолюты крайнего охранительства. Стремление сберечь любые существующие структуры, принимая их за историческую ценность, омертвляют город, провоцируя конфликты между жизнью и ее материальным окружением [аргумент А]. Между тем новая архитектура постоянно вносила свое понимание замыслов предшественников и переосмысливала их на основе собственного мироощущения в обновляемой городской среде. Новое всегда было необходимо для завершения системы, не угрожая каким-либо историческим памятникам или исторической среде [аргумент Б]… Почему же за последние одно-два десятилетия настолько усилились «охранительные» тенденции»?

Автор даже не замечает, как несколькими строками ниже отвечает на собственный вопрос: «Регенерация городской среды сегодня принадлежит не столько к научно-реставрационной, сколько к общественно-политической деятельности». И это есть абсолютный факт современной городской жизни, который не хотят понимать архитекторы и строители, болезненно реагируя, а чаще просто пропуская мимо ушей критику общественности.

Тут же я хочу обратить внимание читателя на опасность аргументов А и Б. Каждое из утверждений является верным по отдельности, но они недопустимы, как идущие последовательно в одном абзаце. Потому что вместе они дают бульдозероопасный коктейль. Откуда идет эта неразбериха? От элементарного непонимания аксиологии наследия. Ведь историческая ценность – это ценность свидетельства о прошлом. Историческую ценность архитектурного объекта нельзя ни придать, ни отнять. Она либо есть, либо ее нет. Другое дело, что ее можно осознать, а можно сделать вид, что мы ее не замечаем.

Что касается отторжения новой архитектуры, то оно имеет ряд объективных причин: это и низкое качество таковой в Беларуси, и просто отсутствие нового строительства (на пять-десять снесенных памятников в Гродно строят только одно новое здание), и, наконец, есть глубинная причина, основанная на той же аксиологии, ведь новое здание, построенное на месте исторического и рядом с историческим, даже не уступая в плане эстетики, проигрывает по количеству заключенных в себя ценностей, что неминуемо отразится на нашем его восприятии.

Здание гродненского драмтеатра имеет на самом деле неплохие эстетические качества, но нарушает ценность аутентичности застройки набережной, не является исторической ценностью и памятником в отличие от других видных на фото зданий. Кому-то нравится, кому-то нет

Далее автор развивает свою мысль, переводя атаку с защитников гродненского наследия на Фару Витовта, ратушу и дворец Радзивиллов: «Предложение о воссоздании некоторых зданий не что иное, как «…наивно-нахальная попытка латания, исправления нашей трагической истории. Таким образом мы, осознанно или нет, совершаем исторический подлог». Истинное уважение к историко-культурным ценностям требует понимания невосполнимости утрат, а не представления, что все потери, якобы, можно восполнить с помощью своеобразных «протезов»…

Да, действительно, аргумент очень хороший. Но применим ли он к Советской площади? Нет, в самую первую очередь он применим именно к таким подделкам, возникшим на месте архитектурных памятников, как домик Э. Ожешко и флигель дворца администратора, который теперь восстанавливают «лучше, чем был», и десяткам других зданий. Эти слова и приведенная цитата относятся не к восстановлению утраченного наследия, а к недопущению целенаправленного умышленного разрушения, якобы легитимированного последующим «протезированием».

Автор продолжает аргументацию: «Нынешняя Советская площадь в Гродно представляет собой совершенно иной пространственный комплекс в сравнении с бывшей площадью Рынка. Она приобрела очень большие размеры, и пустопорожнее пространство стало непропорционально великим относительно застроенной территории исторической части города.

Можно определенно утверждать, что воссозданные исторические объекты в такое разукомплектованное градостроительное образование гармонично не впишутся и с задачей выразительной пространственной организации городского ядра крупного областного центра не справятся».

Ну тут вообще удивительно, как же архитектор не может понять, что идея воссоздания Фары, ратуши и дворца (или их точных объемов) как раз и призвана восстановить нарушенную гармонию. Причем это будет безошибочное восстановление – потому что оно уже испробовано, потому что мы прекрасно знаем, что такая гармония существовала, и нет никакой необходимости проводить очередные эксперименты на историческом ядре города. Хватит уже, наэксперементировались. Последнее же предложение относится скорее к авторскому проектному предложению (см. рисунки). Повторим его для закрепления: «Можно определенно утверждать, что [эти авторские] объекты в такое разукомплектованное градостроительное образование гармонично не впишутся и с задачей выразительной пространственной организации городского ядра крупного областного центра не справятся».

Ю.Кишик искренне не понимает зачем вообще возвращать Фару Витовта: «Необходимо понять, - подчеркивал один из мастеров архитектуры ХХ в. Мис ванн дер Роз, - что всякая архитектура связана со своим временем, что она может проявлять себя лишь в осуществлении жизненных задач своей эпохи». И как бы не были мы очарованы обаянием древнего города, нельзя забывать, что архитектура – это искусство строить современный мир, а город – это не выставка проектов реставрационной мастерской. Чтобы угодить потомкам нужно как можно лучше строить для себя».

Но неужели воссоздание утраченного наследия (благо в Гродно совсем не много памятников нуждаются в воссоздании), неужели утверждение национальной истории во благо сильной и процветающей Беларуси, установление новых европейских культурных ориентиров не является строительством «для себя»? Для кого же мы хотим восстанавливать Фару, ремонтировать королевские замки и сохранять Новый свет, как не для себя? Ведь точно не для туристов.

Резюмируя аналитическую часть своей статьи и готовя читателя к восприятию своего проектного предложения, автор пишет еще одну «странность»: «Наше отношение к архитектурно-градостроительному наследию должно иметь две стороны. Первая основана на бережном отношении ко всему, что составляет своеобразие города. Вторая предполагает реконструкцию сложившейся планировки и застройки, ее совершенствование и приспособление к современным условиям жизни и эстетическим требованиям».

Ну это уже совсем из ряда вон, потому что 1) первая «сторона» противоречит второй; 2) первая также противоречит всему написанному ранее; 3) вторая сторона вовсе содержит мало смысла, так как упомянув реконструкцию всегда необходимо пояснять какая «реконструкция» имеется ввиду.

Уже не говоря о гродненской реконструкции, как особом культурологическом феномене, специально поясню сам термин «реконструкция». В словаре Ожегова приводятся два его значения: 1) коренное переустройство, организация чего-либо на новых основах; 2) восстановление чего-либо по сохранившимся остаткам, описаниям. Значения эти кажутся противоположными только на первый взгляд. На самом деле противоречия в них нет, ведь восстановление чего-либо – это тоже переустройство, причем именно на новых (по отношению к предшествующему реконструкции состоянию) основаниях. В теории консервации принято считать реконструкцией восстановление первоначального облика объекта, сопряженное с художественными, функциональными и конструктивными изменениями. Реконструкция допустима при небольшой степени сохранности объекта, когда отсутствует более 70 % его оригинальной материи.

Так что какое отношение имеет проектное предложение Ю.Кишика к реконструкции, и тем более к «бережному отношению» вряд ли сможет объяснить и сам автор.

Да, возможно некоторые мои выражения излишне резки. Возможно автор, выдвигая свой проект на всеобщее обозрение, как раз надеялся на возбуждение нового витка общественной дискуссии по поводу гродненской Советской площади, и тогда его статья однозначно сыграла свою положительную роль. Но хватит уже писать глупости, хватит издеваться над лицом моего, нашего города. Давайте будем вдумчивыми, давайте будем внимательными к нашему прошлому, давайте, наконец, хоть чуть-чуть приблизимся к ответственному европейскому взгляду на наше наследие. И тогда все у нас получится.