• Каложа
• рэканструкцыя
• храмы
• археалогія

В ночь с 1 на 2 апреля этого рокового для Коложи 1853 г. Вся южная стена храма на протяжении 5 сажень и часть западной стены фронтовой на протяжении сажени со всем их фундаментом рухнули в сильные воды Немана и ими увлеченные бурливо разнесены течением.

Стены увлекли за собой потолок церкви с поперечными его балками на всем пространстве между обрушившеюся стеною и продольною со стороны реки балкою, поддерживавшею все прочие поперечные потолковые балки. Удержалась как-то на стропильных связях над всем этим разрушением крыша, но и она ежеминутно грозила падением.

Так монастырь лишился своего храма – заветного, замечательного, старинного храма и иноки его должны были теперь только спешить спасать церковные принадлежности из прямого опасения нового обвала…

Эту прегрустную катастрофу, которая была не непредвиденна, не неподготовлена настоятель монастыря преосвященный Игнатий так изображает в своем о ней официальном донесении от 3 апреля 1853 г. Литовскому митрополиту Иосифу: «В минувшую осень, а больше еще в феврале месяце настоящего года, вследствие бывшей в то время продолжительной сырой погоды обрыв горы уже при самом фундаменте Коложской церкви сделался еще большим и увеличившиеся от того трещины в стенах ея южной от стороны реки и западной, угрожали неминуемым этих стен падением, которое и действительно последовало ночью с 1 на 2 число сего апреля.

 

 

Начиная от западного угла церкви, южная стена ея на протяжении 5 сажень, т.е. до правого клироса и часть западной фронтовой стены от сказанного угла в ширину больше 1 сажени со всем фундаментом и находившеюся под ним песчаною землёй, совершенно обрушилась в реку, увлекши за собой и досчатый потолок с поперечными балками на всем пространстве между обрушившеюся стеною и продольною со стороны реки балкою, поддерживающею все прочие поперечные потолковые балки. Гонтовую крышу над сделанным проломом церковных стен удерживают еще на месте довольно крепкие стропильные связи, но и она не может остаться без повреждения в случае дальнейшего обрушения стен по сделавшимся уже трещинам.

Вследствие прописанного падения большей части продольной стены церкви и образовавшегося в оной большого отверстия, находившиеся на ней иконостас, киоты с образами, шкафы, вся ризница и утварь не могли уже оставаться наперед (впредь) на том же месте и потому они для предохранения от неизбежной порчи вынесены из церкви и размещены по возможности в монастырских строениях». 

При этом епископ Игнатий Железовский присоединял, за № 125 от 3 апреля, что «если бы предполагалось на место упавшей стены и фундамента воздвигать в настоящем положении Коложской церкви новые, то для сего необходимо нужно возводить фундамент от подошвы горы, следовательно, гораздо глубже самой вышины церковных стен. В случае же необходимости вколачивания свай для фундамента, производящееся при сем сотрясение может работающих подвергнуть опасности жизни от обрыва верхних слоев земли и самого даже церковного здания».

[Сохранение Коложских руин. 1896 г.]

Уже летом 1892 г. Возбуждено было обращение к Строительному отделению местного Губернского правления с просьбой дать свое мнение, как бы можно было охранить от дальнейшего разрушения дождем и снегом уцелевшие Коложские стены. Кроме научно-археологического выставлялся при этом и мотив религиозно-церковный. Уцелевшие стены Коложского храма не утратили для православных гродненцев священного значения . тем боле, что… в устроенной на месте бывшего алтаря часовне в летнее время изредка совершалось Богослужение с акафистом. Еще усерднее… народ стал посещать это Богослужение с тех пор, когда с весны этого 1892 г. Оно стало совершаться регулярно каждый воскресный день и притом служением архиерейским с пением архиерейского хора и «чтениями» там при этом.

 

 

Когда [о]сознана была неотложная потребность в устройстве для остатков Коложского храма особого прикрытия, естественно было возникнуть и мысли устроить это прикрытие так, чтобы и Коложскую часовню вместе с тем опять обратить в алтарь православного храма. Обращаясь в Строительное отделение с означенною просьбой, прошено при составлении проекта прикрытия обратить свое внимание и на эту сторону дела. Строительное отделение поручило одному из своих архитекторов заняться составлением проекта.

Между тем путем обмена мыслями со сведущими и заинтересованными делом людьми у инициатора сам собой выработался план этой нужной постройки. Этот план признал осуществимым известный в крае строитель церквей и разных общественных зданий, сведущий и опытный в строительном деле Арсений Моисеевич Пимонов. Составленный им проект постройки представлялся, при простоте сооружения, удобно осуществимым на деле по могущим найтись на месте домашним для сего средствам…

«Опыты дают повод думать, писал 16 августа 1894 г. Один ученый, почтенный опытный археолог по поводу преднамечаемого такового способа производства охраны Коложских остатков домашними и частными средствами предпринимавшим это почтенное дело в ответ на обращение к нему, как бы удобо-достижимее достигнуть выполнения предприятия, опыты дают повод думать, что если за реставрацию памятника возьмутся ученые архитекторы и поведут ее по всем правилам и требованиям художественной археологии, то дело может принять грандиозные размеры и, пожалуй, не будет доведено до конца. Лучше сделать немного, но сохранить памятник. Во всяком разе познакомить бы с проектом сооружения охраны какого-либо сведущего архитектора, который мог бы сказать, что проект не только не нанесет ущерба памятнику, но наоборот поможет его сохранению. Заручившись этим удостоверением техника, обратиться бы в Императорскую археологическую комиссию с просьбой о разрешении выполнить проект, при разъяснении, что имеется ввиду охрана памятника, хотя бы временная (однако настойчиво необходимая) и что целесообразность проекта с точки зрения технической удостоверяется прилагаемым свидетельством техника-архитектора, на местные средства». 

По таковому доброму совету компетентного в делах подобного рода лица, согласно его указанию, составленный проект рассмотрен был Гродненским архитектором П.В.Романовым и, одобренный им, вскоре препровожден был в сию Императорскую Археологическую комиссию с просьбой о разрешении произведения охраны по приложенному чертежу на местные средства. Комиссия с выражением «искреннейшей признательности за столь внимательное отношение к памятникам отечественной старины», от 17 декабря того же 1894 года  за № 1843, уведомила, что с ея стороны препятствий к сооружению проектируемой на Коложе постройки не встречается. Комиссия только «напоминает, что эту постройку следует производить без малейшей порчи древних стен». Кроме того она прибавляла, что «желательно было бы принять какие-либо меры и против осыпания стен в реку»…

 

 

Самая постройка на Коложе произведена весной 1896 года, исключительно на одне местные средства. Необходимый для нея строительный материал доставила, с разрешения Епархиального начальства, лесная Дубницкая дача Борисо-Глебского монастыря, находящаяся в 14 верстах от Гродны, досками, балками столбами… заблаговременно из нея извлеченными. Приспособительно к потребности изготовленными и в предыдущее лето и зиму надежно для дела изсушенными. Денежные же средства на самое производство строительных работ получены главным образом из образовавшихся за последние годы по Гродненскому архиерейскому дому с его церковью и по Борисо-Глебскому монастырю сбережений – церковных и экономических. Производство работы обязательно принято тем же Арсением Моис. Пимоновым, строившим в то время в Гродно собор, гимназию, тюремную церковь, монопольные сооружения… имеющимися у него русскими православными рабочими – мастерами дела, под руководством и наблюдением архитектора Романова, которому принадлежал подписанный им проект сооружения с рисунком его.

2 мая, в день перенесения св. мощей святых благоверных Бориса и Глеба, сообщалось местной печатью, архиерейским богослужением совершено было на Коложе освящение строительных материалов и работ восстанавливаемой, или вернее охраняемой древней нашей святыне – Коложского церкви. Положено пристроить вместо обвалившихся в 1853 г. Каменных стен, две легкие деревянные стены, покрыть все здание деревянной же крышей и восстановить таком образом церковь… 

Охранная сего храма работа дана такая: «С южной, половины западной и небольшой части восточной стороны устроены легкие деревянные стены, состоящие из брусчатых стоек и раскосов, обшитых снаружи досками[1]. Для придания большей устойчивости южной деревянной стенке сделаны контрфорсы из брусьев. Вся церковь по вновь сделанным стропилам покрыта гонтовой крышей; над крышей устроена главка с чугунным, ажурным, позолоченным 8-конечным крестом, такой же формы, которую она имела до обвала церкви. С западной стороны сделаны входные двери с притвором. Подшитый досками потолок устроен на деревянных балках, концы которых связаны железными хомутами со старой кирпичной и новой деревянной стенами. Таким образок, требования Археологической комиссии выполнены точно. Само собой разумеется, что ни штукатурки, ни покраски уцелевших каменных стен не произведено. Устройство иконостаса также сделано без какого-либо нарушения древних стен.

Такое «возстановление» древней церкви встречено большим сочувствием гродненской православной паствы: утешительно для нея, что опять на Коложской горе является алтарь Богу, где он пребывал более 700 лет…

С возведением недостававших стен, с устройством крыши и пр. стало, с другой стороны, ясно, как прекрасен и величествен был этот храм. Если когда-либо суждено произойти полной реставрации этого древнего Коложского храма, - устройство теперешней его охраны даёт полную гарантию того, что до той поры стены его не рассыплются и не разрушатся сами собой под влиянием атмосферных осадков».

«С Божьей помощью, - отмечалось в то время об этом сооружении местной печатью, - на месте обрушившихся в 1853 году Коложских храмовых стен ныне возведены новые деревянные, и таким образом образовалось новое храмовое здание, с притвором к нему и куполом той формы, какая прежде была здесь. 15 июня на куполе установлен золоченный, ажурный красивого рисунка восьмиконечный крест, имеющий 3 ¼ аршины в высоту и около 7 пудов веса. Освящение креста совершено архиерейским богослужением в присутствии собравшихся богомольцев их числа православных жителей этой местности, с благоговением явившихся помолиться Бону при этом священнодействии, которое было совершено уже в самом храме.

С возведением недостававших зданию стен, с настилкою потолка и проч. выяснилось, как действительно прекрасен был этот храм во время его первого устройства и благосостояния, чего, при самом наряженном воображении невозможно было усмотреть, когда он представлял из себя руину. Теперь только можно было видеть, как он был замечательно строен, строго соразмерен в целом и частях, как замечательно пропорциональны его площадь, высота и ширина; теперь только можно убедиться, как эта гармония целого и частей  своей выдержанностью, законченностью и красотой невольно влияет на душу богомольца, возвышая ея и вызывая чувство благоговения.   Масса голосников – эта особенность наших древних храмов, даёт превосходный резонанс чтению и пению. Обращаясь к внешности здания, нельзя не заметить, сколько красоты и божественного смысла придавали этому храму цветные изразцовые кресты и звезды, прекраснейших форм и рисунка, которыми облицованы стены при самом сооружении храма. Невольно напрашивается мысль: умели наши предки строить домы Божия, да не умели потомки сохранить их.

 

Падрыхтоўка да друку Алеся Смаленчука

 

 

• Назад
• Наперад